В один из своих приездов в Прагу, коротая время до открытия архива и слоняясь по зданию Военно-исторического музея, я остановился у карты Зборовского боя. Карта была красочная и современная с расположением войсковых частей и маленькими фотографиями командиров этих частей. Практически я знал всех чешских командиров, но в тот раз вдруг обратил внимание, что  одно лицо мне абсолютно не знакомо. Фото было маленькое и с него смотрел усатый молодой офицер с чуть вздернутой вверх головой. Определить русский он или чех по схеме было невозможно. О том что в чешском легионе, в разное время воевали наши соотечественники Войцеховский, Ушаков, Степанов и др.  я знал давно. Мало того  Зборовский бой был одним из последних боев чешской легии как составной части РИА. Уже тогда многие русские офицеры или были отозваны из легии или покинули ее видя полный развал императорской армии. Лишь немногие остались в строю. Кто был этот офицер меня заинтересовало и перемещаясь по стендам я нашел его. Это был русский офицер капитан К.Ившин.

       Никаких упоминаний о нем я более в музее не нашел. Мало ли было русских офицеров ушедших в 1917 году из легии!? Одни пошли по домам, другие к Каледину и Деникину, что бы потом безвестно упокоиться или в домашней постели или в сальских степях или мутных водах Сиваша. Уже дома подняв материалы и полазив по форумам и всему интернету я не нашел ничего о нем. И тогда я забыл эту фамилию.

     В 2011 году, во время очередного приезда в Прагу Александр Муратов подарил мне чешский журнал, где была помещена его статья  о его родственнике Вацлаве Кашпаре погибшем под Зборовым. Читая ее на глаза мне попалась знакомая фамилия капитан Константин Ившин. Оказывается капитан Ившин был командиром батальона и во время зборовского наступления как и Радола Гайда взял на себя командованием 7-м полком, так и Ившин взял на себя командование 1-м полком. Вообще зборовский бой выдвинул на первые роли практически безвестных ранее прапорщиков и поручиков и среди их имен есть и имена нескольких русских офицеров, одним из которых и был капитан Константин Ившин. В тексте статьи указывалось, что после боя состоялись похороны, где над братской могилой добровольцев выступили: командир 4-й Финской дивизии генерал Шиллинг, временный командир 1-го полка капитан К.Ившин, старый знаменосец 1-го полка, когда то Чешской дружины шестидесятидвухлетний прапорщик Ярослав Гейдук.  Значит Ившин остался жив после Зборова. Это обнадеживало, но... но дальше его фамилия исчезает из истории, равно как и фамилия его соотечественника  Степанова. Степанов появляется в 1918 году в Казанском бое и захвате золотого запаса и пропадает в начале 1919 года, то фамилия Ившин исчезает полностью. Ни в каких воспоминаниях бывших колчаковцев и офицеров ВСЮР он более не упоминается.

     Дома я все же нашел его воспоминания о Зборове и каково было мое удивление, в том, что выпустил он эти воспоминания в ... 1921 году в Праге. Для любознательных опубликую часть его воспоминаний взятых у Александра Муратова: ... «Штаб 1-го полка находился в Ремчицах. При нем были расположены 7-я рота под командованием подпоручика Я. Сырови и прапорщика В. Кашпара, а также вновь созданные роты: 9-я под командованием поручика З. Ферлингера (во время Второй мировой войны он будет послом Чехословацкого Лондонского правительства в Москве — прим. авт.) и прапорщика Скалы, а так же 10-я рота под командованием подпоручика Йосефа Бориса Вухтерле (улица Вухтерлова в Праге-6 носит его имя — прим. авт.) и прапорщиков Йезвины и Ногеля. Успешная разведка подпоручика Карла Мюллера вернулась к рассвету  2.07.1917 и принесла сведения о расположении огневых точек противника.

    За несколько часов до начала боя взрывом шрапнели были ранены командир 2-го батальона подпоручик Отакар Гусак и командир 7-й роты подпоручик Ян Сырови. Командование 2-м батальоном поручено подпоручику Карелу Мюллеру, только что пришедшему с разведки, а командование 7-й  ротой  — прапорщику Вацлаву Кашпару как заместителю командира. Для штурма неприятеля из окопов «Катя» была заранее создана ударная группа: в первом эшелоне ее были две роты 2–го батальона подпоручика Мюллера. В правой половине окопов находились полурота 7-й роты под командованием командира взвода вольноопределяющегося Максы и десятника (сержанта) Коуделки, а второй полуротой командовал прапорщик В. Кашпар и десятник Новотны.

    В левой половине окопа находились полуроты 8-й стрелковой роты: первая полурота подпоручика Швеца и вторая полурота прапорщика Шидлека. Первая ударная волна 7-й роты: прапорщик Кашпар и комвзвода Макса, идя впереди своих солдат с гранатами в руках, пробивали дорогу в окопах и наткнулись на стрелявший пулемет. Во время второй ударной волны 9-я рота следовала за 7-й полуротами: первая полурота под командованием подпоручика Клиха поддерживала удар 7-й роты на второй линии укреплений противника. Вторая полурота прапорщика Скалы очищала захваченные окопы и налаживала связь с 6-й ротой. Седьмая рота вела дальнейшее наступление вдоль Цецовской долины. Здесь был убит ее командир прапорщик Вацлав Кашпар  — последний офицер роты.

       После 11.00 остатки 7-й роты под командованием заместителя офицера десятника Новотного наступали из 3-й линии неприятельских окопов на юго-восточный склон Языка, а оттуда двигались по Цецовской долине к юго-западу. Они захватили неприятельскую батарею с шестью орудиями и вынуждены были вернуться на 4-ю линию окопов под натиском немецкого батальона, организовав оборону. Австрийцев начали поддерживать немцы.Тремя полками бригады были выбиты войска противника на участке фронта длиной четыре километра с четырех линий окопов, которые они занимали с 1915 года. Потери бригады составили около тысячи человек, в том числе убитыми — 185».

      Но как он мог попасть в Прагу? Прага в основном была прибежищем офицеров ВСЮР и офицеров ушедших туда с чехами. Полная неизвестность в этом вопросе... и вот уже зимой 2012 года перебирая фото сделанные мной на Ольшанах я неожиданно на могильном камне прочитал знакомую фамилию  plukovnik Konstantin Ivsin   1887 kijev 1962 Praga  Все таки он ушел с ними и скорее всего воевал в Сибири в легии. Он лежит на Ольшанах рядом с криптой, где покоится генерал Шиллинг. В документах Ольшанского кладбища он проходит как полковник чешской армии, стародружинник, доктор философских наук.  Придется писать Александру и Дине Муратовым с просьбой найти полный текст  его воспоминаний.  Так, что наша история может иметь продолжение.