20 июля 1918 года I Крестьянский Коммунистический полк вступил на территорию поселка Каменский Завод. Во время пребывания в поселке в полк вступило большое пополнение рабочих завода, из которых было сформировано 3 роты. Здесь же была предпринята вторая попытка наладить организацию боевого обучения. Но подробней на этих событиях мы остановимся а следующей статье, а пока поговорим о людях, заслуги которых в установлении и укреплении Советской власти в поселке Каменский Завод трудно переоценить. Ведь именно благодаря тому, что позиции новой власти в поселке были сильными, штабу полка Подпорина и местным руководителям в очень короткий срок удалось пополнить соединение и даже улучшить его организацию.
Яков Федорович Прокопьев — первый председатель большевистского Совета рабочих депутатов, первый председатель Ка­менской Чрезвычайной комиссии первый председатель и организатор профсоюзного комитета рабочих-металлистов чугунолитейного завода, начальник милиции Каменска, начальник Екатеринбургского гу­бернского уголовного розыска, в период гражданской войны — начальник особых отделов в частях третьей и пятой армий Восточного фронта.

     Яков Федорович родился 28 сентября 1883 года в поселке Каменский Завод. В земском училище получил двухклассное образование, дальше учиться не смог — сильно бедствовала семья, и поэтому был отдан для обучения в Камышлов к подрядчику Клевакину. После трехлетнего обучения Яков Прокопьев до 1905 года работал самостоятельно.

    В период первой русской революции Прокопьев выступает в роли рабочего вожака, уже тогда проявился его бунтарский характер. В 1905 году он привлекался Каменским волостным судом, а 19 декабря 1906 года Яков Прокопьев принимал участие а разгроме торговых лавок на рынке Каменского Завода, и при задержании он вместе с товарищами оказал сопротивление приставу и стражникам. Все задержанные привлекались к следствию по трем статьям «Уложения о наказаниях» и содержались под особым надзором полиции. (*** В торговых лавках торговали водкой, против чего и были направлены эмоции бунтующих, которые выступали против спаивания рабочих).

    13 сентября Прокопьев был арестован и заключен в Камышловскую тюрьму — он обвинялся в поджоге складов Каменского Завода. По постановлению министра внутренних дел Яков Прокопьев, «изобли­ченный в порочном поведении и поджогах заводского имущества» подлежал высылке в Архангельскую губернию сроком на 2 года. Но высылкой дело не обошлось.
В Екатеринбургском окружном суде скопилось очень много материала об этом человеке, и 25 октября 1907 года суд, рассмотрев дело Прокопьева и других о разгроме торговых лавок и нанесении оскорбления приставу, приговорил их к шестимесячному заключению. Срок высылки Прокопьева был приостановлен до 1 мая 1908 года.

     После отбытия тюремного заключения Прокопьев в июле 1908 года прибыл на место ссылки в Пинежский уезд Архангельской губернии. Все тяготы ссылки с Яковым Федоровичем разделила его жена Ефросинья Григорьевна.
После ссылки Прокопьев работал, снова занялся каменной кладкой и выдержал практический курс десятника каменных работ.
В 1913 году Яков Федорович уехал на заработки и поступил на Омскую железную дорогу в качестве руководителя работ. В 1916 году вернулся в Каменск и работал до конца февраля 1917 года токарем на чугунолитейном заводе.
В те годы Прокопьев по настоящему знакомится с учением Маркса и Энгельса, с работами Ленина, сходится с большевиками - подпольщиками Головиным, Медведевым и другими товарищами, которые сыграли большую роль в формировании будущего коммуниста Прокопьева.

     Коренным образом изменилась жизнь Якова Федоровича после буржуазно - демократической революции. Прокопьев находится в первых рядах революционного митинга и шествия по улицам поселка, его избирают комиссаром общественной безопасности, а после перевыборов — в Совет рабочих депутатов. Прокопьев становится первым председателем большевистского Совета.
Среди населения Каменского Завода идут сильные волнения, рожденные расклеенными большевистскими плакатами за подписью председателя Совета рабочих депутатов Каменского Завода Я. Ф. Прокопьева. В приказах ясно говорится: «Долой Временное правительство, отдать власть в руки Советов рабочих, крестьянских и солдатских депутатов!» «Не имея инструкции, как в данном случае поступить и не желая быть отданным за бездействие под суд, прошу вашего  по данному вопросу распоряжения». Так писал каменский начальник милиции губернскому комиссару Временного правительства в начале октября 1917 года.
Очень хорошо этот документ прокомментировал в своей книге «Бойцы первого призыва» П. П. Бажов: «Растерянный начальник милиции каменского участка просил у своего начальника специальных инструкций на случай Октябрьской революции». А она была уже не за горами.
27 октября 1917 года Яков Федорович провозглашает Советскую власть в поселке Каменский Завод, на плечи Совета и его председателя легли новые заботы.
20 декабря 1917 года декретом Совнаркома учреждается Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с бандитизмом, спекуляцией и контрреволюцией. С 1 января Прокопьев становится председателем Чрезвычайной комиссии, первым в истории Каменска чекистом.
С отрядом красных дружинников Яков Прокопьев выезжает на подавление различных выступлений кулаков, проявляя при этом личный героизм и боевую смекалку, как это было, например, в деревне Нижней.
В двадцатых числах июля 1918 года к поселку Каменский Завод подходят колчаковцы.
26 июля последний эшелон полка Подпорина покинул станцию Синарская. Яков Прокопьев уходит добровольцем в Красную Армию. Ему, как чекисту, поручают ответственную работу начальника конной разведки, затем Прокопьев переводится в военно-полевой контроль 1 бригады 29-й стрелковой дивизии и позже назначается начальником особого отдела этой бригады.
С мая по июль 1919 года Яков Федорович — начальник особого отдела Северного экспедиционного отряда под командованием Мрачковского. Отряд действовал в местах, где о Советской власти знали только из колчаковских листовок. Одно это говорит о том, в каких условиях находилось это подразделение Красной Армии и что требовалось от особого отдела, которым руководил наш земляк.
С июля по октябрь 1919 года Прокопьев — начальник особого отдела 51 -й дивизии 3-й армии Восточного фронта. Закончилась для Якова Федоровича гражданская война в Тюмени, куда он прибыл вместе с 51-й стрелковой дивизией 5-й армии под командованием В. К. Блюхера, в которой Прокопьев был также начальником особого отдела. Служба Прокопьева в период гражданской войны была отмечена благодарностью начальника органов ВЧК  Восточного фронта и комдива 31-й Блюхера.
Но вернуться в родные места сразу не удалось: Якова Федоровича подкосил тиф. После выздоровления Прокопьев направляется в распоряжение Каменского комитета РКП(б) и назначается начальником милиции Каменска. С конца августа 1920 года до конца марта 1922 года Яков Федорович является начальником Екатеринбургского уголовного розыска. В этот период губернский угрозыск ставится как пример в приказах и инструкциях милиции республики, а его начальнику выно­сится благодарность от управления главмилиции и центророзыска республики за раскрытие бандитских шаек.
12 марта 1922 года Прокопьев отзывается в распоряжение Камышловского   укома РКП(б) и вновь назначается начальником ми­лиции Каменска, затем он становится нарследователем 1-го района Камышловского уезда, зазедующим Каменским колхозом, парторганизатором Каменского горкома и председателем бюро содействия ГПУ.
С августа 1923 года по май 1924 года Прокопьев был ответственным мастером по постройке театра в поселке Каменский Завод.
В июне 1924 года он опять вернулся в губернский уголовный розыск, где был инспектором до декабря 1924 года. В начале 1926 года Прокопьев заведовал Каменским кредитным товариществом и чугунолитейным заводом — «Вагранкой». В январе 1926 года  был отозван в Шадринск и назначен заведующим местной строительной конторой. Умер Яков Федорович 14 июня 1926 года.          
Его прах в 1964 был перезахоронен братскую могилу участников гражданской войны. Его именем названа одна из улиц нашего города, в настоящее время готовится реставрация дома Прокопьева, в котором будет мемориальный музей нашего замечательного земляка.                                                                                      В. БЕЛОЛУСОВ, сотрудник краеведческого музея.
 
.
Из передачь по радио г. Каменска - Уральского
 
          В сквере, у краеведческого музея, стоит обелиск. У основания десятиметровой мраморной стеллы бронзовая плита с именами тех, кто посвятил жизнь делу революции. Среди них Яков Фёдорович Прокопьев, первый председатель Каменского большевистского Совета рабочих и солдатских депутатов, начальник особого отдела ЧК полка "Красных орлов".
Родился он в Каменске в 1883 году. После окончания двухклассно­го училища - из-за бедности он больше не мог учиться, и его школой стала жизнь. Особый поворот произошел в апреле 1900 года, когда в Каменск прибыл высланный под негласный надзор полиции Евгений Алек­сандрович Грознов, член тайной организации группы рабочих для борьбы с капиталом. Он рассказывал о борьбе рабочего класса Петрограда, снабжает нелегальной литературой. Все эти встречи не прошли даром для Якова Прокопьева. Рабочий чугуно-литейного Каменского завода проводит сходки, собрания, маевки в районе Каменных ворот, за зем­ской больницей, ныне Лесная школа, а в конце 1905 года, в связи с неурожаем, затянувшейся русско-японской войной, доведенная до отча­яния, группа рабочих разгромила лавки купцов и продукты раздала голодающим.
В поселке начались аресты, за оскорбление пристава Прокопьев был арестован и отправлен в Камышловскую тюрьму. Затем Казанской судебной палатой был осужден на 6 месяцев заключения, а после отбы­тия, по распоряжению департамента полиции, как неблагонадежный был выслан вместе с семьей, с женой и маленьким сыном, в администра­тивную ссылку в село Карпова Гора Архангельской губернии сроком на два года.
Чтобы пропитать семью Прокопьев работал в пристани по укладке дров. Вместе с ним в Каменске были арестованы и высланы Мальцев Дмитрий Савельевич, Зуев Василий Захарович, Буйносов Михаил Серге­евич. В памяти жены Прокопьева, Ефросиньи Григорьевны, годы ссылки остались страшным и тяжелым воспоминанием. В мае 1907 года к Буйносову Михаилу Сергеевичу приехала жена, но её к мужу не пустили, Буйносов потребовал разрешить встречу, урядник закричал на него, Буйносов не уступил и пошел на встречу, и на глазах у жены с протя­нутыми руками он был застрелен.
 
После отбытия ссылки семья Прокопьева получила еще 4 года надзора полиции без права въезда в место прописки, то есть в Каменский завод. Вместе с семьей Прокопьев побывал в Екатеринбурге, Перми, Тюмени, Челябинске, Камышлове, в Вятке и только в 1916 году Прокопьев вновь возвращается в Каменск.
Это было тревожное, смутное время, нарастало стачечное дви­жение и революционный кризис. В мае начались волнения на Березов­ских золотых приисках, Сысертском и Невьянском округах, а к осени 1916 года выступления рабочих на Урале стали повсеместными.
С большим интересом рабочие Каменского завода прислушивались к событиям в стране, расспрашивая обо всем токаря Прокопьева, так много повидавшего. С радостью было встречено известие о Февральской революции в Петрограде. В Каменске была организована манифестация. Впервые на митинге открыто выступал Грознов, Цыкарев, Головин, взволнованно и горячо говорил Яков Фёдорович Прокопьев. А потом шагал во главе колонны демонстрантов, крепко держа знамя в руках. В этот день были обезоружены пристав, надзиратель, урядник, поли­ция. Группа рабочих во главе с Яковом Фёдоровичем Прокопьевым заш­ла в волостную управу, ныне военкомат, сорвали со стен портреты Николая Второго, царицы и бывших самодержцев. Вечером состоялось собрание, где был избран волостной исполнительный комитет, а в марте 1917 года в Каменском заводе оформилась партийная ячейка РСДРП, в сос­тав которой вошел и Яков Фёдорович Прокопьев. Вот здесь он нашел выход своему неуёмному характеру и приложил все свои способности. В марте же он избирается общим собранием комиссаром общественной безопасности в посёлке, а в июне его избирают председателем сов­депа.
27 октября 1917 года на заседании совета Яков Фёдорович Про­копьев провозглашает в поселке Советскую власть. 4 января 1918 года по инициативе Прокопьева избирается фабрично-заводской комитет. А с I февраля 1918 года Прокопьев назначается председателем Камен­ской чрезвычайно-следственной комиссии по борьбе с бандитизмом. Кулаки, меньшевики, эсеры поднимали в это время восстания против советской власти. Вместе с красногвардейским отрядом каменских рабочих Прокопьев неоднократно выезжает на подавление кулацких мятежей, а во время подавления восстания в деревне Нижней прокопьевское хладнокровие проявилось особенно отчетливо. Бандиты, от­ступая, ворвались в деревню и заняли оборону. Отряд окружил село и предложил сдаться. Но им было оказано сопротивление. Бандиты заняли оборону в здании школы. Когда начался штурм, Прокопьев на тачанке с пулеметом "Максим", подъезжая к школе, не ожидал, что ездовой сделает резкий разворот и вместе с пулеметом вылетел из повозки. И только находчивость его спасла: он быстро соскочил, вытащил пулемет на пригорок, открыл огонь и мятежники были вынуж­дены сдаться.
       К лету 1918 года обстановка на Урале еще более обострилась, на Южном Урале вспыхнул мятеж белоказаков под руководством Дутова, с востока наступал Колчак. 30 июня 1918 года было созвано экстрен­ное заседание совдепа, совет объявляет Каменск на осадном положении. Вскоре из Катайска в Каменск пришел отряд под командованием Подпорина, партийная организация Каменска объявила себя полностью моби­лизованной и в состав отряда Подпорина вошло 400 каменцев, из кото­рых было сформировано две роты. Потом отряд преобразовался в пер­вый крестьянский коммунистический полк, которому за боевые дейст­вия было вручено знамя ВЦИКа и  присвоено гордое имя полка "Крас­ных орлов", в этом полку и служил Прокопьев начальником особого отдела ЧК.
О героических делах полка ходят до сих пор легенды. Но не все в полку были героями, встречались и неустойчивые элементы, расте­рявшиеся от нахлынувших событий или просто трусы. Таких отправляли в ЧК к Прокопьеву. Какой интуицией, прозорливостью, выдержкой дол­жен обладать человек, которому доверено распоряжаться чужими судь­бами, а иногда и жизнями. Среди этих людей нужно было отличить вра­га от простого растерявшегося и выбрать им меру наказания.
После освобождения Урала от Колчака, переболев тифом, в фев­рале 1920 года Прокопьев работает начальником милиции Каменска, и вскоре его назначают начальником Екатеринбургского губернского уго­ловного розыска. Там он проработал два года. Это годы, когда мили­ция была еще в своем зарождении, это период, когда была развита спекуляция и вооруженный бандитизм, это большая и особая страница в жизни Якова Фёдоровича. За раскрытие и обезвреживание бандитских шаек Екатеринбургский угрозыск, возглавляемый Яковом Фёдоровичем Прокопьевым, ставится как образец розыска и отмечается благодар­ностью Управлением милиции республики.
В 1922 году он возвращается в Каменск, работает заведующим Каменским чугуно-литейным заводом "Вагранка", руководит строитель­ством театра. Но ссылка, болезнь и нервные потрясения сделали свое дело и в 1926 году, на сорок третьем году жизни Якова Фёдоровича Прокопьева не стало.
Рядом с Яковом Фёдоровичем, деля невзгоды, ссылку, полицейс­кий надзор, жила, боролась эта маленькая на вид, хрупкая, но муже­ственная женщина, его жена Ефросинья Григорьевна. И в страшный год оккупации Колчаком Каменска она сидела с грудной Анечкой в подва­лах и переносила такие пытки и издевательства, которые старались не вспоминать всю жизнь. Оставшись одна после смерти мужа, она воспи­тала сына и четырех дочерей, внуков, правнуков. Прожив однолюбкой еще 47 лет, в начале этого года, когда город готовится отпраздно­вать свое 275-летие, на девяностом году жизни её застала смерть в маленьком флигельке рядом с домом, где была прожита вся жизнь. Улица, на которой стоит этот дом, названа именем Якова Фёдоровича Прокопьева.
На бывшее поселение Бараба уже наступает стройка и в десятой пятилетке здесь не останется ни одного деревянного строения. По этому месту пройдет широкая улица с многоэтажными домами и это будет улица Якова Фёдоровича Прокопьева, который отдал всю свою короткую, но яркую жизнь делу революции.
А.М.Бобровскийй
 
 
     Говорит Каменск-Уральский. Доброе утро, товарищи! Слушайте продолжение цикла очерков Андрея Михайловича Бобровского "Революционеры  нашего города".
 
В июне минувшего года, во время подготовки н юбилею нашего города впервые выступил у нашего микрофона Андрей Михайлович Бобровский, заместитель начальника отделе кадров Синарского трубного завода. Сейчас мы знаем Андрея Михайловича как автора серии очерков о революционном прошлом нашего города. Благодаря ему познакомились мы с жизнью и деятельностью таких выдающихся представителей нашего города.как Прокопьев, Головин, Овсянников, Полухина, Долгова. В преддверии 60-летнего юбилея Великой Октябрьской социалистической революции Андрей Михайлович продолжает работу над своим циклом. Очерк, который он прочтет сегодня, посвящен деятельности первого председателя Каменского совета депутатов трудящихся, коммуниста Якова Федоровича Прокопьева в бытность его начальником уголовного розыска Екатеринбургской губернии в начале двадцатых годов.
 (Запись)
БОБРОВСКИЙ А.М. Все, о чем сейчас пойдет рассказ, Яков Федорович Прокопьев узнает позже, при расследовании дела. А пока Ромка Лялькин только что приехал к дяде из деревни Хрехи Вятской губернии и под парами самогонки Екатеринбург показался ему таким дивным, что подобного он нигде не видывал. Дядя вел его по Покровскому проспекту мимо Златоустовского собора. Потом на них дохнула прохладой Исеть, миновали Царский мост, затем прошлись мимо Волжско-Камского банка, постояли у "Колизея".
А время не стояло. Оно непрерывно отсчитывало часы, дни. Продукты и деньги быстро кончились, нужно было искать работу, и дядя пристроил Ромку в театре имени Луначарского.
Работенка попалась не пыльная и не денежная, но не это интересовало Ромку. Главное - каждый день новые представления.  Его зачислили плотником по изготовлению и установке декораций. Ромка не был
избалован, как и все деревенские, любил работать. Он часто помогал художникам: то клей разогреет, то воды принесет. Бывало, часами простаивал, глядя, как они писали декорации. А в награду за это у него на глазах
появлялись такие деревья, цветы, небо, каких он в жизни своей не только в Вятской губернии, но и в Екатеринбурге не видел. А сколько помогал бутафорам: делал сабли турецкие,  клинки, пистолеты .Для него открылся новый сказочный мир. А актеры! Что они только не изображали! Они плачут и смеются до слез и вместе с ними плакал и смеялся Рома. Он был наивен поначалу и впечатлителен и все происходящее на сцене принимал всерьез.
Как-то Рома зашел к гримеру, а тот красит чем-то черным ладонь руки.
Рома спросил, зачем он пачкает руку?
 -     Как зачем? Завтра мне нужно гримировать Отелло.
Назавтра Рома увидел знакомого актера, когда тот вышел от гримера весь черный, сверкая белками глаз, да зубами. Актер попросил спичку. Рома подал коробок и отдернул дрожащую руку. Актер прикурил, хлопнул его по плечу, и пошел в костюмерную.
У Ромки по спине пробежали мурашки, он никогда не видел ,негра, и хотя актер был знакомый, но ощущение осталось не из приятных. На спектакле Рома не сводил с него глаз. А когда он начал душить Дездемону, тут уж Ромка не выдержал: схватил пожарный топор со щита и только хотел выскочить на сцену, как увидел лицо, Дездемоны. Та вовремя подмигнула ему левым глазом. Ромка так и обмер!
Сколько раз шел этот спектакль, но Роман уходил за кулисы и не смотрел. Он боялся, что не выдержит и бросится на этого Отелло. В общем-то жизнь Ромки была интересной, во веки веков такого он бы не увидел в в своей деревне Хрехи. С работы он приходил поздно, дядя уже спал. Однажды Роман пришел рано, следом заявился дядя. Он весело напевал и, вообще, поведение его было такое, что Рома удивился: он ни разу еще не видел трезвого человека в пьяном состоянии. Дядя закатывал глаза, то мило улыбался,  даже пошел в какой-то плавный, не понятный танец, который не только в жизни, но и не сцене Рома не видел. Потом он лег и крепко заснул. От его храпа аж позвякивала ложечка в пустом стакане. В эту ночь Рома почти не спал, а назавтра дядя поведал по секрету, что похаживает к китайцу Ван-тен-хену и принимает кокаин. Вот этого Рома еще не изведал. Правда, дядя звал с собой, но когда Рома узнал, что стоимость одной порции кокаина равна его месячному заработку, он раздумал.
В это время он был увлечен поделкой большой партии пистолетов системы «Наган». Он хотел сделать их так искусно, чтобы никто не мог отличить от настоящих, но сравнить было не с чем. Бутафор ему дал, что называется, настоящий наган, только у него не было курка, барабан держался на честном слове, и Ромка его восстановил, проявив все свое мастерство. Он его покрасил такой же краской, как и бутафорские, и ходил с наганом, засунутым за пояс. В театре не такое увидишь, на него никто не обращал внимания. Так однажды он пришел домой и, раздеваясь, бросил наган под матрац.
Дядя стал чаще бывать у Ван-тен-Хена, и Рома старался уходить из дома, пока тот не заснет. Так он случайно познакомился с квартирантами в доме напротив. Там жили трое, а объединяла их одна крыша и нечего греха таить. иногда поллитровки самогона. К ним повадился Рома. Ох, и здорово же рассказывал анекдоты инструктор  - информатор Екатеринбургского военкомата Николай Малых, бывало все катались, а секретарь инспекторского отделения Политсекретариата Трудовых частей Урала Андрюшка Замоткин любил петь. Как он пел украинские песни! А Николай Сысоев - студент первой степени рабочего факультета Уральского горного института, был компанейский парень и балагур, рассказывал жуткие истории, такие, что они сидели с раскрытыми ртами. Но однажды Рома их перепугал до смерти. С бутафорским наганом он направлялся домой, но его окликнул Николай - студент. В открытое окно Роман видел, что на столе стоят бутылка и закуска. Он вошел, выхватил пистолет из-за пояса и скомандовал: - «Ложись, гады !»
Все попадали, а Ромка наполнил стакан, постучал бутафорским пистолетом по столу и приказал встать. Сколько было смеха, анекдотов. Уходя, Ромка сунул пистолет за пояс и, ложась спать, бросил его под матрац. ...Однажды поздно вечером, обходя участок, агент первой категории Федор Захарович Крыштофин на Кузнечной улице услышал выстрелы, крик. Он прислушался, бросился на крик. Добежав до дома, он заглянул в окно, откуда был слышен только слабый стон, Крыштофин выхватил наган и вошел в сени. Из комнаты падал свет. Он приоткрыл двери и увидел трех мужчин: двое были недвижимы, третий чуть стонал, держась за рану на груди. Крыштофин повернул его на спину, тот застонал и вытаращил остекленевшие глаза.
-  Кто вас? - успел спросить Крыштофин и тот третий, сквозь стон произнес единственное слово: «Негр..», захрипел, опустил руку на грудь, Какой еще негр? Жалко, что не договорил, подумал Крыштофин. Он закрыл дверь и побежал звонить в угрозыск.
Вскоре приехали Прокопьев Яков Федорович, фотограф, врач. При тщательном осмотре было отмечено, что на столе осталась нетронутая закуска и налитый стакан самогона, а под кроватью валялся пистолет. Были допрошены хозяева дома. Прокопьев разработал планы нескольких предполагаемых версий убийства и на совещании было определено, кому чем заниматься. Когда все разошлись, Яков Федорович попросил принести ему пистолет. При тщательном осмотре Прокопьев сразу же определил, что это не настоящий и, не веря своим глазам, достал складной нож, ковырнул ствол, и из-под краски обнажилось дерево. Бутафорский! Что это - игрушка, которая валялась без надобности? Отложив пистолет, он закурил. И ему пришло в память, как в Каменске вместе со своими друзьями Яков Федорович участвовал в спектаклях, сколько надо было оружия для постановки пьесы "Пир атамана Стеньки Разина", в воспоминаниях наплывали сцены. Кажется. дома еще сохранилась фотография. Да, были времена...
Вглядываясь, он представил, какой замечательный мастер сделал этот пистолет. На нем была нанесена свежая краска, значит, им не играли, да кому там было играть - все взрослые, а у хозяина детей не было... Яков Федорович ходил по узкому, маленькому кабинету, обдумывая загадочное убийство. Он еще раз заглянул в протокол, вызвал Крыштофина и стал дотошно расспрашивать, когда он услышал крик, что он увидел, когда вошел? А Крыштофин ему сказал, что последнее слово, которое произнес перед смертью студент Николай Сысоев, было "негр"... Но он что-то не договорил. В это время вошел врач, подал заключение о смерти и три пули. В заключении было сказано, что все трое были убиты с близкого расстояния, почти в упор из пистолета системы «Наган». Посоветовавшись, Прокопьев отпустил врача и агента. Обдумав все. Прокопьев направился в театр, прихватив с собой бутафорский наган. Вахтер театра рассказал ему, где размещается бутафорская, и он по закулисным лабиринтам нашел бутафора среди статуй, кувшинов, оружия. Он сразу увидел на окне небольшою кучу бутафорских пистолетов. Поздоровавшись и предъявив удостоверение, Прокопьев расстегнул куртку и вытащил из-за пояса пистолет.
Это случайно не ваше изделие? - спросил Прокопьев. Бутафор внимательно осмотрел, подошел к окну, сравнил с теми, что лежали на подоконнике и утвердительно ответил                                                                                                            -    Да, это наш пистолет. Но как он оказался у вас?
  Прокопьев промолчал.   
 -    Кто изготовлял эти пистолеты? спросил Прокопьев.
 -   Почти все, за исключением нескольких, сделал наш театральный плотник Рома  Лялькин. Золотые руки! - похвалил  бутафор.
    Как и во всяком   деле,  Прокопьев докапывался до всех мелочей, так и здесь выяснилось, что в бутафорской нет того, настоящего, правда, неисправного, оставшегося еще от колчаковцев, пистолета.
-    А       его можно    было       исправить?     
-    В хороших руках все можно - сказал бутафор, и он начал рассказывать, как Рома делал пистолеты, турецкие сабли,  клинки.                                                                                         
-    А где он живет? - опросил Прокопьев.
-    С дядей, на Кузнечной улице.
    В это время вошел гример, поздоровавшись, попросил бутафора закурить, тот хватился и среди этого театрального хаоса не мог найти табак.
 -    Да тут солдат со шпагой затеряется   -  ворчал гример.
Прокопьев угостил своим, закурили, а бутафор рассказывал, как был сделан каркас к венецианской вазе...
-    Да, золотые руки у Ромки! Парень увлекается, все для него ново.
-    А где же он? - спросил Прокопьев.
-    Дрыхнет - с улыбкой сказал гример.
-    Где?  -      переспросил Прокопьев.                                                                                 
-   У меня дома - уточнил гример - вот дурачок! Как-то его заинтересовало, как я сделал негра, Ну, я ему возьми да загни, говорю: эта краска делается так: семь бутылок шампанского и химикаты, которые знаю только я. смешиваются в определенной пропорции, сливается все в чан, перегоняется и из конденсата паров еще делается ..., смешивается с   и получается мазь. Так вот недели две назад он принес мне семь бутылок шампанского и попросил сделать мазь. Я ему пообещал, и сказал, чтобы он пришел через   неделю.                                                            
-   Что же ты, неделю перегонял шампанское - засмеялся бутафор.                                                                                        
-   Ерунда! У меня уже была готова жженая пробка и я через    неделю     отдал      ему.                                                                       
-   Никогда бы не подумал, что намазавшись жженой пробкой,        можно    стать       негром.                                                                  
-   В самом деле чудеса… - отметил Прокопьев.                                                                                                                        
-   А зачем ему этот негр? – спросил бутафор.                                                                        
-    Говорит, поеду в свою деревню, всех перепугаю…Ну вот, вчера мой Рома вваливается какой-то чумной, загримированный под негра и требует, чтобы я снял с него грим, так как он хочет стать русским. Я ему говорю: чтобы снять грим, нужна четверть самогону, конечно, с моими химикатами.                                                                                 
-      А где же взять среди ночи? - спрашивает он.                     
А я говорю:  Это дело не мое, но если через сутки не снимешь, навеки останешься негром, краска впитается и никакая баня не поможет. Я закрыл двери, прислушался, а он        немного постоял и     ушел.                                                       
-      Дела…сказал       бутафор.                                                                                                               
-     Он потом пришел?- спросил Прокопьев.                                                                             
-      Куда же денется? Пришел и четверть самогона в руке.  Я напоил     его чаем       и     он    замертво        уснул.                                                                                                                             
Прокопьев достал удостоверение, показал гримеру и вместе с ним поехали на квартиру. Ромка лежал на диване, не раздевшись, его разбудили, но он опять упал. Прокопьев при гримере извлек из кармана наган, в котором не доставало трех патронов, папиросы и мелочь. Ромка не в пример театральным гримерам загримировал себя, что называется, с ног до головы, чтобы без подделки! Негр так негр! И когда его везли в пролетке, рядом с ним сидел Яков Федорович Прокопьев с суровым взглядом, бледным от бессонницы лицом. Это еще больше подчеркивало контраст, вместе с кучером на облучке сидел гример, периодически оборачиваясь, он смеялся до слез и его смех рассыпался дробью по мостовой под стук колес. Он крепко и нежно держал, как вещественное доказательство, четверть самогонки. Рома обалдело глядел на всех и ехидно улыбался, сверкая белками глаз. Впервые в жизни по Екатеринбургу ехал негр, и это была сенсация! Ребятишки гурьбой бежали спереди и сзади, кричали: негра, негра везут! Прокопьев сперва нервничал, а потом, глядя на гримера и Ромку, улыбался в усы.
Так они доехали до угрозыска. А ребятишки по улицам разносили весть, что сегодня в театре будет выступать цирк! Но представления цирка не было, а была трагедия.
На допросах Ромка ничего не мог сказать вразумительного. Он только помнил, что дядя звал его попробовать кокаин, а у него не было денег. Но когда дядя ушел, Ромка решил разыграть шутку. Часа два, раздевшись, натирался перед зеркалом, уже было темно, когда пошел в притон, Ван-тен-Хен только что вошел в чуланчик, где хранился под тремя секретными замками кокаин и стал развязывать мешочек, чтобы отсыпать и расфасовать порции, вдруг услышал за стеной шорох, он молниеносно обернулся и обмер, перед ним стоял негр, сверкая белками глаз, в ехидной улыбке обнажив зубы.
В довершение всего негр вытащил из-за пояса два пистолета и направив на Ван-тен-Хена потребовал кокаин. Хозяин дрожащей руной протянул все свое богатство, мешочек. Тогда негр приказал положить ему под язык кокаину. Ван-тен-Хен с перепугу тряхнул двойною порцию, негр закрыл рот, сунул наганы за пояс и, прикрыв за собой дверь чулана, ушел. Остальное Ромка не помнил.